Главная / Инвестиции / Обреченные выжить*

Этой женщиной была я, и вышла я с фестиваля документального кино «Россия». Стресс от России, увиденной на экране, был столь силен, что его требовалось устранять коренными русскими методами.


Поздно вечером приличного вида женщина вошла в магазин. Там она положила в корзинку бутылку водки, упаковку селедки, а потом подумала и прихватила еще банку маринованных огурчиков — классический выпивошно-закусочный набор.




Непосредственные заботы

Вообще фестиваль удался. В Екатеринбурге «Россия», главный документальный кинофорум страны, проводится в шестнадцатый раз. Когдато ему требовалось доказывать свой статус, потом подтверждать его, а сейчас фестиваль достиг столь зрелого состояния и прочного авторитета, что может позволить себе заняться самосовершенствованием. Например, в этом году конкурсные фильмы демонстрировались дважды и в двух залах Дома кино (один давно перестал вмещать всех желающих) — очень удобно. Показы предварялись стильной заставкой. Открытие превратилось в яркое самодостаточное действие, почти шоу. Уровень организации фестиваля в целом перестал быть провинциальным (ну разве за исключением работы с прессой). Закономерно, что «Россия» принята в Европейскую координацию фестивалей.

Андрей Титов

Про тех, кто курит, пьет и матерится
Прошлый фестиваль завершился скандалом: его президент Клим Лаврентьев снял с себя полномочия и ушел, «хлопнув дверью», в знак несогласия с жюри, которое лучшим фильмом признало богатую ненормативной лексикой «Мирную жизнь». Патриарх российского кино продолжал помогать очередному фестивалю в период его организации, но смотреть фильмы не приехал — и был прав, иначе ему пришлось бы пережить еще один натиск суровой реальности. Особые выражения, прославившие русский язык не менее Толстого и Достоевского, ненавязчиво присутствовали в доброй половине картин. «Про тех, кто курит, пьет и матерится» рассказывает о семье телережиссера. Характерные словечки встречаются в описании быта сельчан, представителей малых народностей, и, само собой, деятелей культуры. Говорят, такова правда жизни. Хотя лично я в жизни не слышу столько мата, сколько прозвучало с экрана фестиваля, а ведь профессия вроде бы не рафинированная.

Документальное кино сегодня называют разведчиком игрового. В эти дни жанр авансом услышал в свой адрес немало лестных слов: доккино пребывает на подъеме, оно указывает вектор движения и жизни, и кино, а фестиваль, таким образом, есть вектор вектора. Ведь из 270 картин были отобраны 38 самых ярких, самых мастеровитых и, как я предполагала, самых актуальных.






Но слова, конечно, не главное. О чем содержание представленных картин и кто их герои? Вот чисто арифметический расклад по темам. Россия маргинальная (из словаря: margo — край, предел): будни бомжей, наркоманов, инвалидов, последствия Чернобыля, Беслана — пять фильмов. Деятели искусства (что, в общем, тоже край, но противоположный) — девять. Жизнь обычного, маленького человека — восемь. Жизнь стариков — десять. История — четыре (из них три — Вторая мировая война, один — революция). О животных — одна картина, о герое, погибшем, — одна картина. Несмотря на обилие участниковдебютантов, ни один фильм не посвящен молодым. И как будто в стране нет детей. «Россия» и Россия предстают в образе сморщенной старушки, прошедшей нелегкий путь, много страдавшей, но оставшейся душевной и кроткой. Которой, как в фильме «Счастье» из многообещающего цикла «Кому живется весело, вольготно на Руси», для полного счастья не хватает — «ну рубликов бы десять к пенсии добавили». Самое мрачное ощущение создают именно картины, посвященные обыденности, в которой герои месят неизбывную российскую грязь, строят воздушные замки и только мечтают о деле. Энергетический мейнстрим фестиваля — энергия затухания. Как сказал член жюри оператор из СанктПетербурга Сергей Юриздицкий: «У меня многие друзья живут за границей и тоскуют по России. Если бы они посмотрели 70% фильмов фестиваля, ностальгия стала бы менее острой».

Марина Добровольская

Раскол на фактории Сым
Не замеченная фестивалем картина красноярца Владимира Васильева рассказывает о заброшенном енисейском местечке Сым. На территории больше Бельгии проживает лишь 150 человек. В их девственном, почти не тронутом цивилизацией обитании проступают многие черты современной жизни, а расколовшие жителей перевыборы местного главы карикатурно напоминают политические бои иного масштаба.

Понятно, что отношения между искусством и действительностью не прямые. Художники создают произведения, руководствуясь внутренним позывом. Но даже на самых независимых незримо, да воздействует «социальный заказ»; помимо собственной воли, в определении темы, в выборе формы сказывается воля общественная. Конкурсная программа формируется объективно, из того материала, который есть. Фестиваль, помимо представления отдельных картин, создает и общую картину, и в этом его ценность. Вряд ли случайно в многообразии жизни авторы доккино сегодня выбирают негатив.



Когда фестиваль завершился, когда жюри смогло пообщаться со зрителями и журналистами (а на протяжении шести дней оно было скрыто от публики во имя сохранения объективности), вдруг четко проявился «раскол» (мирный, творческий) в восприятии происходящего на экране зрителями и критиками. Как верно заметил киновед Андрей Шемякин (именно он возглавлял отборочную комиссию), зрители напрямую реагируют на показанную реальность. Для профессионалов же важна — эстетика, кинематографическое мастерство. В документальном кино они оценивают прежде всего художественность. Они как будто и не заметили общего мрачного фона.

Вилен Амирханян




Члены жюри искали «главную» картину, ту, которая бы показала даже не завтрашний, а послезавтрашний день кино. Признались: не нашли. 2005 год не родил откровения. Сюжеты часто выглядели вторичными, герои — случайными. Многие фильмы страдали длиннотами, погибали в деталях, а некоторые просто напоминали расширенные репортажи и интервью (сказалось-таки «дурное» влияние телевидения на кинематограф). Не хватало сильного образа, мощного обобщения. Яркий, самодостаточный закадровый текст, которого так ждал ценитель слова Одельша Агишев, не прозвучал.

Жюри в этом году было самое что ни на есть высокопрофессиональное. До сих пор в него в качестве «свежей головы» вводили человека, для кино постороннего, но теперь состав был «расово» чист. Во главе — Одельша Агишев, кинодраматург, чьи картины «Нежность», «Влюбленные», «Юность гения» получили немало международных призов. В составе: кинооператор Сергей Юриздицкий, снявший пять фильмов вместе с Александром Сокуровым; режиссер Павел Медведев, призер «России» прошлого года, и недавно проснувшийся знаменитым Алексей Федорченко, единственный за всю историю кино уралец, получивший приз Венецианского фестиваля.

Мироносицы
Фестиваль «Россия» — конкурс. Интрига сохранялась до конца. Неожиданным результатом стало то, что при разности восприятия любителей и профессионалов оценки их во многом сошлись, мнения примирились. Жюри декларировало независимость от эмоций, однако подсознательно совершило вполне эмоциональный выбор, за что ему спасибо. Абсолютно все награжденные картины — как раз те немногие, которые, даже рассказывая о грустном, дают надежду, указывают перспективу. Видимо, сегодня оптимистический взгляд становится непременной составляющей мастерства.

Общая оценка, конечно, не распространяется на все картины. Но если справедлива формулировка одного из организаторов — фестиваль подобен диагностическому стенду, то нынешний определил общий пониженный тонус современного документального кино, как с содержательной, так и с формальной стороны.

Лучшим полнометражным фильмом признан «СССРРоссиятранзит» Андрея Титова. Приз остался в Екатеринбурге, продемонстрировав, что местная школа документального кино жива и бодра. Картина о трех уральцах — предпринимателе, фермере и чудике — ненавязчиво, как бы без воли автора, вырастает до образа современности. В который раз убеждаешься: ничто у нас не меняется. Но от этого почемуто не грустно: энергетика ленты отнюдь не депрессивна, ощущается закадровая улыбка. Фильм композиционно строен и производит очень цельное впечатление.

Гран-при получила картина Романа Ширмана «Опасно свободный человек» производства Украины. Единственная из представленных, которую от начала до конца можно было смотреть с улыбкой при всей серьезности темы. Фильм о Сергее Параджанове построен на иронии, на розыгрыше, он снят в мультяшной манере, когда сцены реальной жизни перемежаются рисунками и коллажами самого героя, в результате рассказ о трагической, в общем-то, личности и судьбе получился колористическим и отнюдь не печальным.

Призов у жюри всегда не хватает на всех, тут-то на помощь и приходят зрители. Фонд поддержки неигрового кино наградил картину «Счастье». Журнал «Кинопроцесс» и представительство президента отметили ленту, посвященную уральскому драматургу и режиссеру Николаю Коляде. Государственный архив кинофотодокументов поддержал фильм, построенный исключительно на хронике времен революции — «Трагедия, которую мы не видели».

Лучшей короткометражкой стала работа москвички Ольги Смаковой «Чернобыль2». Символично, что эта и предыдущая ленты сделаны дебютантами, которые прежде могли рассчитывать разве что на специальный приз «За лучший дебют» (на сей раз его обладательницей стала московская студентка Марина Добровольская, отмеченная за добрую ленту «Мироносицы» о старушках, восстанавливающих разрушенную церковь). Приз за операторское мастерство жюри отдало оператору армянской картины «Под открытым небом» Саргизу Харазяну. Этот же фильм собрал наибольшее количество зрительских симпатий: он рассказал о жизни людей, у которых нет дома, зато есть любовь. Спецприз жюри, о чем оно намекнуло заранее, посвятили драматургии. Им был отмечен мэтр документальной драматургии Лев Рошаль, написавший сценарий фильма «Все дети рождаются зрячими». Специального упоминания жюри удостоилась тоже дебютная картина о Петре Мамонове «Темный Му» Марины Любаковой.

Мой некомплиментарный анализ фестивальной программы вызван особым пристрастием к жанру, возможности которого огромны. Есть зарубежные примеры, когда документальные циклы целенаправленно формировали общественное мнение и даже решали государственные проблемы, например, расовые. Мы до этого, видимо, не доросли. Самый близкий к действительности вид искусства у нас вынужден уходить в себя (искусство для искусства, мастерство ради мастерства) и этим себя сохранять, спасаться от вытеснения агрессивным ТВ, и таким образом все-таки выживать.

Зацепившись за последнее название, закончу, как и начала, в миноре. Трагедия: мы эти фильмы не увидим. Они вряд ли появятся на телевидении — не тот формат. Даже победа на фестивале не дает путевку на массовый экран. Кинотеатры же или залы доккино — пока редкость.


2 + 2 = 5 Необъятная страна Удвоение ВВП на ощупь Новые стандарты За кулисами кредита Специалист местного пошива Мы — партнеры Перекресток танца и конструктивизма Олени могут не беспокоиться

Главная / Инвестиции