Главная / Инвестиции / Пересоленные боги



Борис Мильграм


Не известно, что надеялся отыскать на Урале шотландский баронет Роберт Мурчисон в серединеXIX века, но известно, что нашел. Останки ископаемых животныхи растений, геологические пласты, которые принадлежали особой, ещене установленной эпохе в жизни Земли. Ученый назвал этот периодпермским, в честь места его обнаружения — Пермской губернии. Пермскийпериод длился 45 миллионов лет. Первые динозавры — из тех времен.До сих пор в районе деревни Ежово полосой проходит «месторождение»древних ящеров: можно копать и доставать кости. Впрочем, табличкипредупреждают: копать нельзя.

Балет «Пермскийбалет» — брэнд еще с тех времен, когда и слово почти не употреблялось.С конца 60-х юные ученицы Пермского хореографического училища регулярнопобеждали на международных балетных состязаниях, а имя НадеждыПавловой, воспитанницы знаменитого педагога Людмилы Сахаровой, былоне менее популярным, чем фамилии космонавтов. Пермских выпускникови сейчас расхватывают столичные театры. Миф о замечательном пермскомбалете поддержан творчеством хореографов, работавших в театре оперыи балета, и блестящим реноме труппы, востребованной на Западе.А в 1990 году Пермь обзавелась фирменным конкурсом «Арабеск»,собирающим каждые два года по весне немало балетных знаменитостей. Всеэто принесло городу репутацию третьей хореографической столицы России.

«Копать» решили не вглубь, а вширь. Брать лежащие на поверхностиприметы края и активно их раскручивать. Если воспринимать нынешнеесостояние общественного сознания Перми на вербальном уровне,то наиболее часто повторяющиеся слова: «имидж», «брэнды», а еще —«стагнация» как констатация самочувствия культуры. Как они связанымежду собой? В правительстве области всерьез озаботились созданиемяркого положительного образа края. Уникальный для уральского регионафакт: у губернатора появился заместитель, ответственный за имидж.Городское руководство также подкрепило себя опытным имиджмейкером.В ход пошло проверенное средство создания образа — брэнды: как ужесуществующие, безусловные, «пермский балет» например, так и подзабытые.Заботы об имидже грозят всколыхнуть небедную на таланты, но несколько«заболоченную» культурную среду. Тут вспомнили и геологическое открытиеиностранца, что вписало корень «пермь» в историю планеты, — пораи из него извлекать дивиденды: заговорили о создании Парка пермскогоящера. Происходит второе открытие «пермского периода». Сколькоон продлится, войдет ли в историю хотя бы своего края, зависитво многом от действий власти, которая это открытие сегодня и намеренаосуществить.

Однако правильно ли ассоциироватьПермский театр (кстати, старейший из всех российских периферийных, емуболее 130 лет) только с балетом? Наверное, нет. Пермская опера никогдав творческом плане не существовала по остаточному принципу. Нежеланиежить по законам провинции — вероятно, девиз и нынешнего лидера театраГеоргия Исаакяна. В свое время он стал самым молодым в стране главнымрежиссером театра, а затем и худруком; по мнению «Музыкальногообозрения», прочно входит в пятерку наиболее востребованных оперныхпостановщиков страны. Намного раньше балета Пермская опера получила«Золотую маску» за актерские номинации в спектакле Исаакяна «ДонПаскуале». А Георгий пополняет репертуар эксклюзивом, изумляя смелостьюнепровинциальных амбиций: «Клеопатра», «Лолита», «Альцина». При этомотнюдь не замыкает все на себе, приветствуются эксперименты с участиемдругих мастеров. Совсем недавно модный балетмейстер Раду Поклитарупоставил балет с пением Брехта — Вайля «Семь смертных грехов», а лидеротечественного contemporaty dance Татьяна Баганова осуществиламинималистскую интерпретацию оперы Стравинского «Соловей». Высокийпрестиж Пермского театра в целом подтвердили его оперно-балетные гастроли на сцене прославленной Мариинки, проведенные в январе этого года по личному приглашению Валерия Гергиева.

В последниегоды на этот имидж сработала связь с американским Фондом ДжорджаБаланчина, позволившая иметь в репертуаре его постановки. И если ранеевсе «войны» в балете велись на поле классики, то теперь Пермский театрвключился в негласное соревнование с Большим и Мариинским по масштабуи скорости освоения наследия великого хореографа ХХ века. Одиниз раундов схватки трех театров в прошлом году закончился победойспектакля «Ballet Imperial» на «Золотой маске» и блистательнымвыступлением на летнем фестивале в Санкт-Петербурге,когда переполненный зал Мариинского театра стоя аплодировал мастерствупермской труппы. В критике, в том числе западной, возникло и получилолегитимность понятие «пермский Баланчин»: его сочинения предстаютв трактовке уральских танцовщиков не в виде холодно-отточенноймузейной редкости, а живыми, исполненными драйва и тайны. Всех волнуетпродолжение дуэли на предстоящем весеннем фестивале «Золотая маска»,куда поедет и пермская «Серенада». А в планах театра — сотрудничествос еще одной звездой: «Лебединое озеро» в постановке давно живущейна Западе балерины Натальи Макаровой должно украсить репертуар в маеэтого года.

Между темсловосочетание «балет в Перми» до недавнего времени имело еще одинсмысл. Здесь жил и создал свою империю танца Евгений Панфилов,хореограф с мировым именем и репутацией первопроходца современноготанца. 15 лет существования театра «Балет Евгения Панфилова» — этоистория борьбы за выживание первой в России частной балетной труппы,всевозможные призы и награды и еженедельный переполненный зал Пермскогодраматического (как немой упрек хозяевам). Сейчас панфиловскаякомпания, ставшая незадолго до гибели создателя государственной,переживает смену художественных приоритетов и типичную драму авторскоготеатра, потерявшего лидера. Останется ли брэндом имя, принесшее Пермистолько популярности и славы, — большой вопрос. Больной вопрос.

Однаковнимание властей, как и солидная финансовая поддержка (прежде всегофонда «Жемчужина Урала»), отданы лишь балету. Он — брэнд, опера таковойвластными структурами не воспринимается. Проблему можно было бы считатьвнутренней, если бы она не отражала общую ситуацию в культуре Перми:имиджевые виды искусства, в которые вкладываются средства, процветают,другие развиваются недостаточно.

Драма Полторадесятилетия назад авторский театр Сергея Федотова был назван«У моста» — по находящемуся недалеко мосту, соединяющему два берегаКамы. Если следовать архитектурно-ландшафтнойтрадиции, его можно было бы назвать «На горке», а с учетом сезоннойинтерпретации — «На ледяной горке». Из машин сюда вскарабкиваются лишьсмелые джипы да «шестерки», которым нечего терять. Впрочем, трудноститолько подчеркивают всенародную любовь к театру «У моста»: зална 160 мест ежедневно заполняется мест на 180.

Вероятно, как-топримирить «конфликт жанров» призван мультикультурный фестиваль«Дягилевские сезоны: Пермь — Петербург — Париж». Хотя осваивать идеии наследие Сергея Дягилева в Перми начали давно, только в 2003-м городполучил «долгоиграющий» проект с достойной концепцией. В орбитуфестиваля попадает все новое во всех видах деятельности великогоимпресарио и первого русского продюсера: от художественных выставоки концертов до мировых театральных премьер. Благодаря такой моделии мощно раскрученному имени Пермь сможет стать в полном смысле «ДомомДягилева».

«У моста»возник на волне альтернативности в конце 80-х. Он поразил и привлекнеобычной тогда темой — мистической. На первых представлениях зрителииспытали эстетический шок. Его основными авторами стали Гогольи Булгаков. Однажды провели опыт: девять вечеров подряд в афишезаявлялась «Панночка» (по «Вию») — девять вечеров подряд у входаспрашивали лишний билетик. «У моста» — театр атмосферы. По мнениюзаместителя художественного руководителя коллектива Дмитрия Хомякова,атмосфера — вещь объективная. Актеры перед каждым спектаклем проходяттренинги, «разогревают» сцену и себя. Здесь считают: артист долженпребывать в экстремальной психологической ситуации, тогда высекаетсяэнергия, которая завоевывает зал.

Этопермский «Малый театр». А почти рядом, вдоль одной из центральных улицобластного центра, огромные, как реклама гипермаркета, плакатыготовящихся премьер «Большого драматического театра». Основной сюжеттеатральной жизни крупных городов обычно и развивается на стыке такихтеатров: большого, академического и малого — инновационного. Провинцияв этом отражает общероссийские тенденции, но с местным колоритом.

Однакотеатру малому, даже находясь на пике развития, трудно стать брэндом.В свое время «У моста» подхватил муниципалитет, облегчил театруфинансовое существование. Но ставку принято делать на крупное.

Но театр — какжизнь: имеет периоды роста и кульминации. «У моста», по оценке многих,перевалил за вершину. Пессимисты говорят, что театр «кончился». СергейФедотов за границей работает не меньше, чем дома. Ходят слухи, чтоновые постановки он готовит заочно: присылает кассету с видеозаписьюи дает указание: «делайте так же». В результате в театре разгорелсяконфликт, группа актеров его покинула, часть перетекла в академическуюдраму, часть создала другой коллектив с тенденциозным названием «Новыйтеатр» и уже представила две премьеры. Вообще-то,обычный творческий процесс. От культурного древа отпочковалась ветвь,молодая и свежая. Дух экспериментаторства переместился в иныепространства, на прежней площадке обосновалась зрелость. Лишьбы не старость и затухание. Пока же зрители, как и раньше, карабкаютсяв гору, кляня дорогу и благословляя театр.

Мильгрампришел с концепцией, придуманной им раньше с другим известнымрежиссером Владимиром Мирзоевым, — театр альтернативной режиссуры.До конца сезона предполагается шесть новых спектаклей: «Владимирскаяплощадь» (мюзикл на сюжет Достоевского написал Александр Журбин,режиссура Владимира Пази из театра Ленсовета); «Чайка» (поставил самМильграм); за роман Фейхтвангера готов взяться Игорь Лысов из Москвы;дело найдется и для Сергея Федотова («Мелкий бес») и даже для оперногоИсаакяна («Гамлет»). Классическое основание не должно вводитьв заблуждение: предполагается современное наполнение. Цель БорисМильграм формулирует так: привлечением лучших российских, а потоми зарубежных режиссеров создать на Урале зону исключительнойтеатральной привлекательности.

Судьбапровинциальных «БДТ» — один из самых больных вопросов культуры. Общаяситуация: есть здание — большое и красивое, труппа — сильная, но естьи неповоротливость больших кораблей. Где-то активно эксплуатируют здание, где-тозанимаются производством «конфеток» массового спроса и смутногокачества. Мало пока примеров успешного возрождения провинциальныхрепертуарных театров. В Перми, в русле наметившегося имиджевого потока,замыслили из академического театра сделать брэнд, в идеале не менеезначимый, чем балет. Рассудили здраво: успех определяет личность.На должность художественного руководителя и не оскорбительную дляуважающего себя человека зарплату был приглашен Борис Мильграм. Когда-тоего творческая судьба начиналась в Перми, а известность он завоевалстоличными постановками: «Овечка», «Персидская сирень». Сейчас егомиссия — спасти «титаник». Он считает эту миссию выполнимой.

—Высокая цель — прежде всего дорога. Может быть, такая цель в принципенедостижима. Но это не значит, что по дороге не надо идти. У меняже продуманы пути реализации цели.

— Борис Леонидович, насколько реальны столь высокие заявки?

—Деньги на то, чтобы сделать достойный театр, можно найти в любомбюджете. Это вполне мыслимые средства. Важно попасть в приоритеты. Меняже пригласили не просто место занять, а перестроить театр.

— Не случится так, что путь преградят финансовые барьеры?

—Сейчас в чиновничьи круги приходит бизнес и вносит в действия властикоррективы. Вы хотите получить средства на проекты? А область хочетполучить идеологические, имиджевые дивиденды. Возможно пересечениеинтересов. Если представители власти при этом не требуют, чтобыя впрямую их обслуживал, то есть ставил спектакли про их замечательнуюполитику, а решал глобальные задачи: привлечение такой-то публики, выход на внешний культурный рынок, — я готов вести диалог.

— То есть ваш диалог с властью внушает надежды?

—В провинции больше страхов перед движением вперед, якобыневозможностей. Но они разрушаются в одну секунду, оказывается,их просто забыли отменить. А столица жестока, там все подчинено идееденег. Часть своей жизни я посвятил коммерческому театру. На зареантрепризы пытался ставить спектакли, которые зарабатывали деньгии являлись при этом качественной, серьезной работой. Но со временемантреприза пошла по малозатратному пути, люди стали ходить на лица,а не на спектакли. Мы сами отучили публику от театра. Моя цель в Перми:преодолеть архаику, сохранив некий наив и чистоту, чтобы коммерческаясторона не стала самоцелью, а только механизмом.

— Вы знакомы со столичными реалиями. Насколько процессы в центре отличны от того, что «на местах»?

Боги В историческойчасти города, в бывшем соборе на берегу Камы разместилась Пермскаягалерея. Благодаря трудолюбию русских художников, практически каждыйобластной музей изо имеет картины или эскизы Айвазовского, Брюллова,Шишкина. Так что и в провинции можно отследить основные этапыхудожественного развития страны. А в чем-топровинциальные экспозиции смотрятся более выигрышно, чем столичные: онисоразмерны человеку, не подавляют количеством великих имен на единицуплощади. Пермская экспозиция выстроена профессионально и с чувствоммеры. По словам заведующей отделом галереи Тамары Шматенок, из фондовотбирались произведения программные, выразительно представляющие каждуюэпоху. Проходя по залам, видишь не только смену художественных стилей,но и то, как менялось человечество и его ощущение себя в этом мире:от гармонии с природой и космосом к отделению себя и дистанцированиюот прочего мира.

Чтож, планы поверяются исполнением. Посмотрим, удастся ли создать брэнд«пермская драма». А пока можно констатировать новый поворот сюжетав пермской театральной жизни. Площадки, которые традиционно считалисьинновационными, становятся более академическими, а центр предполагаемыхперемен перемещается в большой театр, который обычно олицетворяетнеизменность.

Сегодняактивно востребуются и другие «пермские боги» — все культовые фигуры,связанные с краем. Конечно, это Чайковский, родившийся в бывшейПермской губернии. Конечно, это Дягилев, также пермяк по происхождению.А еще — Борис Пастернак. В 1915 — 1916 годах он переживал личностныйкризис. Здесь, в доме управляющего пермского завода, писал стихии прозу. Наверное, каждый житель Перми, который читал «Доктора Живаго»,испытал чувство узнавания. Вот дом, где жила Лариса в городе Юрятине.Вот библиотека, где Живаго встретил героиню. В Перми говорят о созданиимузейного комплекса писателя.

Особое место в галерее занимают«Пермские боги». Это коллекция деревянной скульптуры на христианскиетемы, выполненной во многом в языческих традициях. В XVII —XIX столетиях объемные иконы с изображением Христа и святых, ангелови распятия вырезали мастера по всей России. Однако пермская коллекциястала первой, самой представительной (370 экспонатов) и теперь ужевсемирно известной. Заглянуть в лики уральских святых приезжаютхудожники и любители культовой пластики отовсюду.

Других экспозиционных площадок в городе между тем немного. Доброй традицией стал ежегодный январский арт-салон,где художники не только представляют произведения, но и продают их.Из постоянно действующих галерей современного искусства заметна лишьодна — «Марис»: с комфортным для картин и посетителей помещениемв центре города, с собственной выставочной концепцией. Авангардныежанры изобразительного искусства (видеоарт, медиаарт) в Перми такжепредставлены. Сергей Тетерин составил манифест актуального искусствапод девизом «Все медиахудожники попадают в рай», действует своеобразныйцентр альтернативного искусства — Объединение «Мыр». Но перформансы,по мнению игроков культурного поля, остаются явлением случайным,андеграундным. На них косо смотрят как власть предержащие, таки коллеги по цеху. «Пермь крепка традицией», констатирует директоргалереи «Марис» Татьяна Пермякова. «Стагнация, по-настоящему новых художественных идей и направлений нет», — убеждена Тамара Шматенок.

Однако современное человечество и его художественное самочувствование в музее-галереепочти не представлены. На XX — XXI века работает пока лишь зал сменнойэкспозиции, где выставляются в основном признанные мастера, как,например, Константин Собакин. Пермская картинная галерея отражаеттенденцию: основное внимание — истории. Тому, что уже создано и требуетсохранения. Курс взят на поддержание — не на развитие. Современникампредоставлена почетная возможность выплывать самостоятельно.

Брэнды — «из другой оперы». Онипринципиально делают ставку на уже существующее. Но прогрессв искусстве, да и в других сферах, идет за счет отрицания. Новое всегдаотрицает старое.

Почва Есть такая шутка: «Почему-товсегда сообщают о смерти великих людей, и никогда — об их рождении».Кто знает, что получится из ростка, цветок или сорняк. Чтобы новогобыло больше и оно было качественным, требуется удобренная вниманиеми вложениями почва.

Для нормального, не искаженноговременными интересами развития культуры требуются вложения, какфинансовые, так и организационные, не только в брэнды — но и в почву.Чтобы само по себе свободно произрастало новое. Чтобы развивалось то,что пока не грозит стать брэндом, но со временем, возможно, превратитсяв такой же символ Перми, как балет, пермские боги, пермский период.Например, пермский рок. Благодаря Олегу Новоселову, Пермский крайпрославился не только собственными рок-группами, но и фестивальным движением: «Рок-лайн» в Кунгуре, молодежный рок-марафон. Общественная организация «Авторский дом» задумала благотворительный проект (включает выпуск дисков рок-музыкии бардовской песни), средства от которого пойдут на благоустройствогородского сквера; он получит имя недавно ушедшего из жизни Новоселова.Другой пример — пермская школа кинодокументалистики. Павел Печенкинне только создал киностудию «Новый курс» и снимает первоклассныедокументальные фильмы (а кино в жанре «.doc» становится все болеепопулярным и в мире, и в России), но и проводит фестиваль, на которыйприезжают и зарубежные гости. Однако возможность ставить фильмыон получает лишь тогда, когда удается раздобыть средства.

Нынешний пермский вектор —направленность на имидж — вещь для культуры во многом полезная. Брэнд —тот паровоз, который способен вытащить за собой вагон искусства.Он подчеркивает востребованность искусства, придает ему практический,а не только сакральный смысл в глазах масс. Но ориентация властиисключительно на брэнды может стать опасной для культуры и в итогевсего общества. По оценке эксперта в сфере искусства Юлии Баталиной,«сейчас в Перми развиваются определенные традиционные направления,которые считаются выигрышными для имиджа, прежде всего внешнего. Все,что не имеет официальной поддержки, выражено слабо. Нет перспективы дляновых форм».

Председатель городского комитетапо культуре администрации Алексей Родин не отрицает: главная цель —поддержать то, что уже есть. На развитие порой средств не хватает. Лишь2% городского бюджета идет на культуру (государством провозглашенанорма — 6%), примерно четвертую часть необходимых для жизни средствучреждения культуры зарабатывают самостоятельно. Чтобы новациине сковывались намертво рамками бюджета, с 1998 года в Перми проводитсяконкурс грантов, участвовать в котором, по задумке, может любойгражданин города, любой коллектив. На грантовую поддержку изданы книгиместных писателей, поставлены спектакли учебных театров и студий.Но сегодня этого явно недостаточно. Наиболее передовым, ещене получившим массового признания направлениям искусства гранты «негрозят». Авангардное искусство всегда спорно. Оно непривычно,провокационно, но именно оно — на острие. Чтобы мощная поступь брэндовне раздавила слабые и легкие ростки нового, необходима постояннаяподдержка галерейного движения, авторских проектов в том числеи альтернативной направленности. Даже если пока не ясно, что из нихполучится.

Финансированиекультуры строится по сетевому принципу: на существующие учрежденияи проекты. Попасть в давно утвержденный список официально признаных,непросто. Сегодня громко звучит театр «Новая драма». Он стал известенза пределами Урала: столицы его оценили и уже успели «увести» самогояркого актера. Новая драма — понятие архиактуальное, на спектакляхэтого направления разгораются споры вплоть до драк. Однако театр есть —и театра нет: он существует на правах студии и даже не может продаватьбилеты.

Профессор Уральскогогосуниверситета Сергей Кропотов, изучающий региональную идентичностьи ее формирование, целенаправленный брэндинг считает реальныминструментом конкуренции территорий. Пермь в этом плане выглядит болеепродвинутой, чем Екатеринбург или Челябинск. «Брэндинг сегодня —попытка регионов привлечь дополнительные инвестиции. Но грамотныйбрэндинг подразумевает развитие пространства, а не отдельных „башен“в этом пространстве. Культура — есть среда. Если не развивать среду,желаемый результат вряд ли будет достигнут. Пример из Свердловскойобласти — Верхотурье. Оно не поднялось за счет отдельных храмов, какбыло, так и осталось депрессивной экономической территорией. Территориялишь тогда хорошо „продается“ через брэнды, когда сама среда достойнаэтих брэндов».

В искусстве далеко не все определяют деньги, но почти все — поддержка. Если какое-тонаправление ощущает тотальную незаинтересованность властей, оно врядли найдет в себе силы пробиться наверх. Ведь и то, что сегодня беретсяна щит, когда-тотребовало тщательного ухода. Пермский балет стал брэндом, потому чтосоздана школа. Потому что в свое время была хорошо удобрена почва,на которой он вырос.

Пермь на экспорт
Средиучреждений культуры Перми самый «выездной» — театр оперы и балета.Только в минувшем году он совершил несколько масштабных гастрольныхтуров по Европе (Швейцария, Германия, Голландия, Ирландия), плюсучастие в мировой премьере в Локкуме и показ на Мюнхенскомвидеофестивале. Театр «Балет Евгения Панфилова» при жизни создателяежегодно не по разу представлял Пермь за рубежом, сейчасвостребованность труппы несколько снизилась.

Дополнительные материалы:

Не уезжай — этот посыл к бизнесу намерен сделать одним из принципов работы новый вице-губернатор Пермской области Олег Ощепков.Кроме курирования вопросов культуры, спорта, молодежной политикион будет отвечать за формирование положительного имиджа Пермскойобласти.


Активно осваиваютевропейский культурный рынок музыкальные коллективы, особеннофольклорного направления. Ансамбль народной музыки и танца участвовалв форуме «Европейская столица», дал 25 концертов в разных городахВеликобритании, его видели в Швейцарии и Франции. Квартет «Каравай»выступал в Чехии. С Чехией у Пермского края вообще крепкие связи, тамнеоднократно проходили гастроли театра «У моста», а его главныйрежиссер признан в этой стране лучшим режиссером года. Пермскиехудожники и скульпторы принимали участие в саммите городов-побратимов, который проходил осенью в США.

— Мы будем ориентироваться на два круга — внешнийи внутренний. Внутренний — это различные группы жителей области:молодежь, бизнесмены, работающее население, пенсионеры. Ему адресованадоктрина «Территория успеха». Понятно, если мы будем просто кричать«Пермь — это территория успеха», нам никто не поверит. Мы должнысформировать в числе прочих событийные программы по каждому из моихнаправлений работы — в молодежной политике, спорте и культуре. Вседолжны знать: в Пермском крае происходит масса знаковых мероприятий,с привлечением большого числа людей — не только здешних жителей,но и тех, кто сюда приезжает.

— Олег Евгеньевич, каким будет образ Прикамья?

Вместе с этим мы понимаем, что надо создавать новыеточки роста Прикамья. Необходимо инициировать процессы, которыемы затем отдадим на аутсорсинг коммерческим структурам. Если говоритьо культуре и театре, мы не должны думать только о некоем количественовых театральных постановок. Необходим, к примеру, Дом актера, которыйдолжен стать местом паломничества бизнеса, актеров и режиссеров, местомреализации новых театральных проектов. Нам нужно новое здание дляхудожественной галереи — не просто большая коробка, а проект, значимыйдля перемещения уникальных коллекций, объект архитектуры, новая точкароста.



Олег Ощепков


Доктрину, рассчитанную на внешний круг, то естьна российский и западный бизнес, можно назвать «Пермский период».Я имею в виду не столько геологический период, сколько доминированиеПермского края в различных отраслях. Необходимо, чтобы люди осознали:Пермский край реально вкладывает в умы, в знаковые мероприятия,становится местом рождения многих интересных проектов.

Задача моя и администрации в целом — принципиальноизменить культурный фон в понимании экспертов, молодежи, бизнеса.Мы хотим сделать так, чтобы люди не проклинали то место, где вродебы нормально делать бизнес, но во всем остальном — тоска. Мы должныиметь такой посыл к бизнесу: «Не уезжай, ты можешь быть здесьреализован и успешен».

— Читаем, например, в Wall Sspaneet Journal заметку:в российском городе Пермь жители выходят на улицы, недовольныемонетизацией. О городе говорится как о некоем сонном населенном пункте.Этот стереотип жив, к сожалению! Его хочется выкорчевать из сознаниялюдей, которые нам потенциально интересны. Чтобы они читали, например,о том, как триумфально прошли гастроли пермского балета (он, кстати,планирует огромное турне по Америке — от побережья до побережья). Такимобразом, через отдельные проекты нужно выстраивать информационное поле,влиять на умы: да, в Пермском крае теперь другие времена и другие люди.

— Какие сложившиеся черты Перми нуждаются в первоочередном моделировании?

— Положение с аэропортом вопиющее, это понимают все.Аэропорт должен быть другим. Гостиницы должны быть другими, их должнобыть больше. Мы будем решать вопросы улучшения имиджа и развитияинфраструктуры как минимум параллельно.

— Имиджевые проекты —безусловно, хорошо и грамотно для улучшения образа региона. Но светлыйобраз может разрушиться, когда гости увидят, что аэропорт плох,а дорога от него разбита. Ваша деятельность будет синхронизированас деятельностью других вице-губернаторов, с тем же Олегом Ждановым, отвечающим за развитие инфраструктуры?

— Возьмем, например, театры. Мы понимаем, чтосуществующая система продажи билетов неэффективна с точки зренияэкономики театров. Нам интересны единые электронные системы продажибилетов. Это могут быть две-три конкурирующие между собойсистемы, чтобы через них продавались билеты с как можно меньшей маржой,чтобы маржа была на объеме продаж.

— О месте бизнеса в реализации имиджевых проектов, пожалуйста, поподробнее.

Я рассматриваю свою деятельность как работу проектногоменеджера: я должен запустить большие, маленькие, средние программыи сделать так, чтобы они вырастали в знаковые.

Или такой вариант. Представители бизнеса вылетаютв столицу, чтобы поддержать наших артистов, выступающих в Большом.У меня есть желание сделать подобные вещи системными. Это повлияети на имидж самого бизнеса.


Амбиции как стимул роста Эффект перевозбуждения По рецепту среднего класса СУАЛ ликвидирует долгострой «Урал» возвращается на рынок Художников, как и публику, нужно воспитывать Закон шагрени Через тернии к трем звездам Хромированное дело

Главная / Инвестиции