Главная / Инвестиции / Практика общего дела

Сырье мое
В качестве основных субъектов геоэкономического передела выступают федеральный центр, а также промышленные и властные элиты старопромышленных и отчасти новопромышленных регионов. Поэтому наряду с экономической составляющей этот феномен с первых шагов приобретает явный политический оттенок и носит системный характер. Суть его кроется в стремлении обладать стратегическими сырьевыми ресурсами, которые через 30 — 50 лет будут обеспечивать устойчивое экономическое и социальное развитие территории и выполнять следующие задачи:



В начале ХХI века Россия столкнулась с новым для себя явлением — внутренним геоэкономическим переделом, вызванным постепенным истощением минерально-сырьевых ресурсов старопромышленных регионов. Сегодня очевидно: «кладовая несметных богатств» окончательно сменила уральскую прописку — теперь Россия должна прирастать Сибирью и Приполярьем. Осталось ответить на два вопроса: каким образом и за счет чего? Точки зрения, возобладающие в концепции промышленной политики и размещения производительных сил, определят вектор трансформации хозяйственных, финансовых, производственных и управленческих связей. Это даст толчок широкомасштабным социальным переменам, возможно, административно-территориальному переустройству страны. Насколько позитивны или негативны будут изменения, во многом зависит от гибкости регулирующей функции государства и его способности видеть на несколько десятков лет вперед.

— роста или по крайней мере сохранения жизненного уровня большинства граждан и минимизации социальных катаклизмов;

— сохранения и приумножения производственных мощностей и промышленного потенциала территории;

— воспроизводства статуса и влияния властных и промышленных региональных элит на политическую и экономическую жизнь страны;

— подъема образовательного, интеллектуального и культурного уровня населения;

— роста инвестиционной привлекательности территорий.

— повышения градуса самостоятельности и независимости этих элит (в сравнении с представителями депрессивных и дотационных территорий) в решении внутрирегиональных вопросов, совершенствовании бизнес-процессов, социальных программ и так далее;

Подобное не могло произойти при общественной собственности на средства производства. Социальный характер советского государства, плановое и централизованное управление экономикой смогли бы обеспечить адекватное перераспределение ресурсов и нивелировать неблагоприятные тенденции. Но в условиях рыночной экономики и частной собственности на средства производства негативный сценарий для некоторых старопромышленных регионов вполне реален.

Исходя из этого нетрудно предположить, что аутсайдеров ждет депрессивное дно: стагнация, отток трудовых ресурсов под аккомпанемент социальных взрывов. А бедность, как известно, служит питательной средой для различных форм девиантного поведения, политического радикализма, экстремизма и так далее. Миграция населения в благополучные регионы вызовет мощный отрицательный мультипликативный эффект.

Причина внутреннего конфликта в том, что абстрактна сущность объединительной идеи, озвученной руководителем администрации президента Дмитрием Медведевым (см. «Эксперт» 13 от 04.04.05) — «сохранение эффективной государственности в пределах существующих границ». Идеологически верный тезис должен быть наполнен конкретным содержанием: как будут взаимоувязаны региональные и федеральная промышленные политики, действующие и планируемые производственные мощности с сырьевой базой?

Боязнь такой перспективы, на наш взгляд, лежит в основе антагонизма элит, препятствует их консолидации. В центре противоречий между регионами находятся федеральные власти. Недра принадлежат государству, оно принимает решения о разработке, передаче в собственность, определяет соответствующий механизм. Поэтому региональные кластеры активно лоббируют свои интересы во властных федеральных структурах. А так как ставки в игре весьма высоки, для достижения победы используются любые средства, о чем время от времени напоминают PR-войны. С отменой правила «двух ключей» и введением нового федерального закона «О недрах» они будут только ужесточаться.

Вскрыл проблему и перевел ее в активную фазу дефицит перспективных, экономически обоснованных запасов медьсодержащего сырья на евроазиатском континенте. Кризис нашел отражение в обострении борьбы за освоение одного из крупнейших в мире Удоканского месторождения меди в Читинской области (30% разведанных российских запасов) между Уральской горно-металлургической компанией, «Норильским никелем» и Русской медной компанией, за которой стоят интересы корпораций Казахмыс и южнокорейской Samsung. Не стоит сбрасывать со счетов и близость к Удокану Китая с его колоссальными потребностями в сырье.

Мнимое благополучие
До недавнего времени острота дефицита сырья в России отодвигалась наличием у участников рынка стартовых запасов, личных производственных связей и свободных месторождений, которые могли обеспечить развитие на 10 — 30 лет. Кризис носил латентный характер, пока на повестку дня не встал вопрос о стратегических конкурентных преимуществах отечественной промышленности.

Соотношение объемов добычи и наличия запасов позволяет предположить, что в ближайшее десятилетие аналогичная проблема встанет перед нефтедобытчиками, нефтеперерабатывающими и химическими предприятиями: в России расположены 5% доказанных мировых запасов нефти, наша страна занимает по этому показателю седьмое место в мире, а по объемам производства — первое-второе. Запасы крупнейших добывающих компаний уже по данным на 2002 год (см. «Кто остался на трубе», «Э-У» 18 от 13.05.02) были выработаны на 50 — 70%.

Особенно актуальна сырьевая проблема для горно-металлургических предприятий Уральского региона. А они обеспечивают более половины наполнения бюджетов субъектов федерации и все острее испытывают дефицит сырья. По утверждению генерального директора Уральской горно-металлургической компании Андрея Козицына, несмотря на формально большие запасы меди на Урале (на уровне 19 млн тонн), экономически обоснованных хватит не более чем на десять лет. О глобальном характере проблемы говорит и ситуация в черной металлургии: Магнитогорский металлургический комбинат обеспечен собственным сырьем не более чем на 10% и недавняя «сырьевая блокада», в которую он попал, говорит сама за себя (подробнее в частности см. «Скорбный фактор прогресса», «Э-У» 25 от 04.07.05).

Только этого мало
Отчасти алгоритм решения проблемы дает практика сотрудничества федеральных и региональных органов власти (воплощенная, например, в Концепции развития и размещения производительных сил Свердловской области до 2015 года или Концепции социально-экономического развития Ханты-Мансийского АО). Организация системы федеральных округов подтолкнула процесс. Возникнув в качестве административной «стяжки» президентской вертикали власти, она, объединив «административные рынки», стала способствовать большей интеграции регионов, рационализации использования и оптимизации перераспределения ресурсов, включая сырьевые. В мае 2005 года этот положительный опыт трансформировался в масштабную программу комплексного освоения Полярного и Приполярного Урала «Урал промышленный — Урал Полярный». Это, будем надеяться, максимально упрочит интеграционные экономические, а затем и административно-политические связи территорий. В том же русле протекает укрупнение регионов. Так, на процессе объединения Красноярского края отчетливо видно, что для превращения его в локомотив экономического развития российского масштаба необходима минерально-сырьевая база Таймыра и Эвенкии.

Из сказанного следует: в освоении уникальных, стратегических месторождений без поиска новых хозяйственно-правовых механизмов на уровне государства не обойтись.

Концессионеры
Даже при участии в тендерах и аукционах исключительно российских компаний абсолютизация роли денег, как и любого другого показателя, порождает монополизм (он может быть скрыт под завесой множества аффилированных лиц), деиндустриализацию старопромышленных центров и отрицательные социальные последствия. При этом, повторимся, субъектом целеполагания выступает не экономика как таковая, а общество, значит, ключевыми будут социальные последствия принимаемых решений.

В то же время федеральное правительство, копируя субъективный опыт развитых стран в распределении сырьевых ресурсов, ограничивается административными мерами и отношениями купли-продажи: лицензированием, проведением тендеров, аукционов, выдачей концессии и так далее. Такой подход правомерен, когда внутри страны нет достаточного интеллектуального и финансового капиталов, а также производительных сил, способных организовать бесперебойное снабжение и развитие промышленности, создать новую отрасль производства (как в период становления Советского Союза). Или: когда отрасль нетрадиционна для экономического уклада; промышленность стоит на пороге индустриализации (как в Монголии и африканских странах). Или: когда много перспективных запасов. Любой из этих факторов не имеет отношения к современной российской действительности. Следовательно, логика действий правительства грешит внеисторичностью и отсутствием адекватных гибких управленческих решений, подменяет стратегию социально-экономического развития временной финансовой выгодой. Первые шаги для исправления ситуации сделаны: ограничен или запрещен доступ иностранных компаний к участию в торгах по приобретению в собственность наиболее перспективных месторождений. Но суть проблемы гораздо глубже.

Конечно, в этом случае нам не избежать сырьевой или перерабатывающей специализации регионов в отдельных отраслевых цепочках. Например, для Читинской области — это добыча медной руды и получение концентрата, для Урала и Красноярского края — глубокая переработка (в том числе на наших производственных мощностях за рубежом). Но, во-первых, специализация позволит избежать ошибок советского периода, совершенных, скажем, при освоении целины и тюменского Севера. Затраченные ресурсы с большей отдачей можно было бы вложить в развитие традиционных сельскохозяйственных районов и соответствующий сектор машиностроения. А если бы на севере Тюменской области ограничились небольшими, но благоустроенными поселками, то за счет экономии средств значительно продвинулись бы в решении жилищной проблемы на «большой земле». Во-вторых, развитие специализации позволит создать дополнительные рабочие места в новопромышленных регионах, загрузить производственные мощности в старопромышленных, сохранить социальный мир. Тогда смысл государственности как объединяющей идеи обретет экономический фундамент и одновременно выступит необходимым и достаточным условием для консолидации региональных элит вокруг федерального центра, а, следовательно, будет способствовать гармоничному развитию страны.

Поэтому, с нашей точки зрения, по отношению к уникальным и стратегическим месторождениям вполне может использоваться принцип конкурсного распределения между основными отечественными игроками (по аналогии с принципом равного доступа всех предприятий, добывающих газ, к транспортным артериям). Иными словами, государство должно создавать условия для совместного освоения крупными корпорациями уникальных и стратегических месторождений. Практическую потребность бизнеса в этом проиллюстрировало освоение РУСАЛом и СУАЛом Тиманского месторождения бокситов. Процесс пошел бы намного быстрее, если бы государство дополнительно стимулировало его, например, способствуя обеспечению электроснабжением. Возможен и другой вариант: под своим контролем и при финансовом содействии государство обеспечивает долевое участие компаний в освоении стратегических запасов. Размер доли может зависеть от имеющихся производственных мощностей компании, ее вклада (интеллектуального и финансового) в разработку ТЭО проекта, социальной политики и объемов реализации конечной продукции на внутреннем рынке. Обязательное условие — запрет на экспорт сырья и продуктов низких переделов. Вся остальная операционная эффективность — снижение себестоимости, улучшение качества, внедрение новых технологий, поиск перспективных рыночных сегментов и так далее — будут относиться к разряду индивидуальных конкурентных преимуществ компаний-участниц.

Для полной гармонии на защите сибирской «кладовой» вместе с органами МВД, ФСБ и таможни должна стоять хорошо обученная и вооруженная многочисленная армия. И контрактниками здесь не обойтись. Пока этого нет, ответ на вопрос, будет ли Россия прирастать Сибирью, открыт. Ибо у бурно развивающегося Китая есть все, кроме богатой стратегическими ресурсами Сибири, которую он, не стесняясь, активно осваивает. Как недавно отметил президент инвестиционной группы «Атон» Евгений Юрьев, «уже через 20 — 30 лет в России будет жить лишь 1% населения мира, и этот процент должен будет защищать от посягательств других стран треть мировых запасов сырья… Что будет с Россией, если мы не сможем защищать наши права на ресурсы?».

Высокие (и перекрестные) транспортные расходы будут стимулировать производство конечных переделов, развитие внутреннего рынка, появление новых продуктов (например, медных труб и радиаторов для водоснабжения и отопления, алюминиевых железнодорожных цистерн). Будет в чем проявиться и государственной промышленной политике: регулировании транспортных тарифов и возмещении НДС экспортерам. Кроме того, транспортный вопрос даст толчок второй волне вертикальной интеграции, в которую постепенно будут вовлекаться предприятия, производящие конечную продукцию. Пример — УГМК, объединяющая как сырьевые активы, так и высокопередельное производство.


Нефтяникам нашли «политическую» статью Недосказанная История Из ТЭКа в лес перетекая Нэпман Чернавин Последний звонок Как застраховаться от риска Райффайзенбанк усилит конкуренцию Банкротством заинтересовалась прокуратура КИТ прибыл

Главная / Инвестиции